Мне было двенадцать. В наш дом смерть пришла
За папой моим, и не стало отца.
В рыданьях забилась мама-вдова,
В углу, под лампадою, отсвет лица…
Молилась старушка там, мамина мама.
Чуть слышен был шепот: «Иже еси, Авва…»
Мой папочка, папа, как мне без тебя?
С работы твоей поджидала всегда,
Когда ты придешь, улыбнешься тепло,
Морщинки сбегутся у глаз так смешно…
Закончилось все. Посуровела мама.
Молилась старушка. Горела лампада.
- Бабуля, за папочку ты попроси
У Боженьки. Пусть нам отца возвратит!
Но слышу я: «Отче наш, иже еси,
Да будет с Тобою он на небеси»
- Не надо на небе, не надо! – прошу.
- Вот здесь, на земле видеть папу хочу!!! ...
Жизнь катится дальше, на сердце тревога.
Мне грустно, мне плохо, в семье – одиноко.
А бабушка, стоя в углу, говорит:
«Отец – милосердный, Он всех нас простит»
Простит ли? Не знаю. Я в церковь пойду
И Богу Иисусу поставлю свечу…
И вот уже церковь. В притвор я вхожу,
И дальше… Я Бога на стенах ищу.
Куда же поставить мне свечку? Везде
Иконы, но нет на них Бога нигде.
Повсюду святых и угодников лик,
Но мне нужен Бог, а не лики святых.
И вдруг... В сердце нож, горло стиснулось… Бог!
Распятый Иисус на кресте. Как Ты мог?!
Ведь Ты же воскресший, живой! С детских лет
«Воскресе!» - кричала. «Воскресе» - в ответ.
Сюда я уже никогда не приду.
Быть может, на небе я Бога найду?
-О Боже мой, Отче наш, иже еси,
Возьмешь ли к Себе меня на небеси?
И вдруг я услышала: «Чадо Мое,
В твое я сердечко стучу уж давно.
Ведь Я – твой Отец, но не тот, что земной,
Я – вечный, Я – Сущий. Создатель Я твой.
С тобою всегда рядом был Я, но ждал,
Чтоб голос твой имя Иисуса призвал.
Воззвала ты к Богу всем сердцем, и Я
Теперь Твой Отец, ну а ты Мне – дитя».
Поверила сразу, вдруг. «Папа родной!
Как больно и тяжко мне было одной!
О Отче, простишь ли мои Ты грехи?»
- Дитя, Агнца кровь смыла все! Посмотри:
Одежды твои стали снега белей,
И мысли светлее, и сердце добрей.
Я жизнь изменю твою, слезы утру,
Подставлю плечо, на груди понесу.
- Мой Папа Небесный, я сброшу печаль,
Тебя постараюсь не огорчать.
За правую руку Ты держишь меня,
Ведешь за Собой, очищаешь, любя.
А там, впереди, чудный, ласковый свет.
Ни смерти, ни слез, ни болезней там нет.
Ты – путь к вечной жизни, Иисус, и с Тобой
Найду я дорогу туда, в дом родной,
Где братьев моих и сестер будет много,
И где на престоле увижу я Бога!!!
Аминь.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Оцените произведение:
(после оценки вы также сможете оставить отзыв)
Стыд- - Eduard Schäfer Я не упоминал в страничке знакомства со мной, что моя христианская
жизнь была похожа на скалистые горы, где всё и прекрасные вершины и
смертоносные расселины.
Так получилось, что момент своего " обжигания " я не осознал, считая,
что это Бог меня оставил...
В общем, я оказался,как бы не было мне больно это писать, в тюрьме.
Мне дали 6-месяцев, из которых я отсидел, по милости Божией только
3 месяца. В момент моего заключения я всё осознал, понял все свои
ошибки, а самое главное я ещё крепче полюбил Бога.
У меня было много знакомств с заключёнными, я честно им рассказывал
о себе и моих отношениях с Богом,после этих бесед многие стали тянуться к Богу, к поиску истины...
Однажды, будучи уже долгое время на свободе, я поехал с братьями
отвозить одного гостя в другой город, в тот в котором я сидел, не
заметно для себя ,я оказался в районе , который прославился своей
преступностью. Мы вышли из машины, чтобы проводить брата до дома,
на какое-то время мы остановились и краем глаза на углу улицы, который
оказался "точкой" я увидел, парня с которым был в одной тюрьме,
он был "дилер". Он стоял, вид его был измучен, он смотрел в мою сторону, ища моего взгляда, видно, что он хотел со мной поговорить,
но я молча отвернулся, потом мы сели с братьями в машину...
Приехав домой я открыл Слово Божие, мне открылись вышестоящие места песания, я упал на колени долго рыдал и каялся.
Я был много раз в том городе, в том районе, но того человека я больше
не видел, и если бы Господь дал мне вновь с ним встречу, подойдя к нему, в первую очередь я бы сказал:" Прости меня, Гена..."
